О состоянии льняной отрасли России

Автор: Крупнов Ю.В.

К 2017 году российское льноводство подошло к критическому уровню: по данным МСХ РФ площадь посева долгунца сократилась до 44,4 тыс. га. При таких объемах ни о качественном волокне, ни о нормальном обеспечении механической уборочной техникой говорить было бессмысленно, а тем более замахиваться на современные производительные роботизированные сельскохозяйственные комплексы и оборудование для первичной переработки. Для возрождения отрасли требовалась стратегия развития льняной индустрии.

В 2018 году, чтобы понять, с чего начать, в Смоленской области был проведен первый в истории современной России День льняного поля. Его главной задачей стала оценка состояния и возможностей льняной отрасли: сорта, семена, агротехнологии, машины, потенциальные цепочки поставок. В следующем году, на Дне льняного поля, проходившего в Торжокском районе Тверской области, помимо демонстрации новых сортов и моделей техники горячо обсуждались пути, по которым должна развиваться отечественная лубяная отрасль, что нужно производить – короткое, длинное, котонизированное волокно? Кем оно будет востребовано?

Благодаря принятым решениям, за прошедший год в отечественном льняном комплексе произошли позитивные изменения. Началось возрождение семеноводческих хозяйств, поддержка сельхозпроизводителей стала комплексной, а площадь посева льна-долгунца увеличилась. В 2020 году она превысила 51 тыс. га.

Теперь российские производители сельскохозяйственных машин и компания Росагролизинг планируют значительно улучшить инженерно-техническое обеспечение выращивания, уборки и переработки льна. Ожидается строительство, модернизация и ввод новых перерабатывающих мощностей, в том числе, в Сафоново и Рославле. Рассматривается вопрос о строительстве завода по глубокой переработке льна в Ярославской области. По прогнозам МСХ РФ производство льна на волокно должно вырасти на 38 процентов: с 38,25 тысячи тонн в 2018 году до 52,6 тысячи в 2025-м.

Можно ли считать эти успехи признаком того, что мы оттолкнулись «от дна»? Каким будет следующий шаг и какая главная тема обсуждения в нынешнем году? С таким вопросом мы обратились к председателю Наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Ю.В. Крупнову.

Юрий Васильевич! Прошел год со Дня льняного поля в Торжке. Если отбросить сложную ситуацию с пандемией, вызванной CОVID19, как Вы – один из разработчиков современной льняной стратегии, оцениваете текущее состояние отрасли?

— Текущее состояние отрасли приходится определять одним словом – требует реанимацию.

Если более наукообразно, пользуясь терминологией Майкла Портера, создателя кластерного подхода, то отрасль на данный момент дезорганизована и фрагментирована, и при нынешних технологиях и подходах нежизнеспособна. Если срочно не будут предприняты системные меры, то этот год станет годом невозврата.

Не буду приводить убийственные цифры и факты, давайте обсудим по существу.

Основная проблема заключается в том, что у государства до сих пор нет стратегического плана в отношении создания современной льняной индустрии России. Высокопоставленные взрослые люди тридцать лет всё ждут инвесторов, но что-то никак не дождутся. Не поверите, но один очень высокий чиновник буквально на днях заявил мне со вздохом: «Ну, видно, время льна ещё не пришло!».

Причём, 3 июня на Совещании о ситуации в лёгкой промышленности Президент России В.В. Путин ставит предельно чёткую задачу: «Сформировать конкурентоспособную, экологичную, современную льняную отрасль», а в органах исполнительной власти всё ждут, когда придёт оно — время льна, когда в отрасль вдруг с утра однажды толпой повалит инвестор.

Льноводство по-прежнему рассматривается как набор частных мероприятий, успех которого на экономике страны и развитии отрасли отражается слабо. В ситуации отсутствия у государства стратегического плана, несформированности отрасли и архаичных технологий, меры поддержки оказывают крайне двусмысленный эффект. С одной стороны, как-то продлевает тяжелобольное прозябание отрасли. С другой — только закрепляет архаику и неумение производить кондиционное волокно экспортного качества. И всё это происходит, на минуточку, на территориях  депрессивного, обезлюживающегося и опустынивающегося Нечерноземья.

В условиях, когда отрасли уже нет, порочна сама методология «мер государственной поддержки» — ведь поддерживать-то попросту некого.

Отбояриваясь тем, что у нас, мол, рыночная экономика, государство не проектирует и не организует отрасль и её инфраструктуры. А ведь инфраструктуры – прямая задача государства в любом самом рыночном государстве.

Простой и убийственный пример: при выращивании льна-долгунца колоссальная нагрузка,  до 60-70% всех затрат в цикле, приходится на этап его уборки. А у нас производства такой специализированной уборочной техники в стране попросту нет. Как и репродуктивного семеноводства.

Вместо создания общенациональной сети специальных льняных машинно-технологических компаний (МТК) или станций (МТС) и организации производства под них оптимальной и дешёвой техники, из года в год в профильных ведомствах в протоколы прописываются поручения по мерам поддержки производства техники, которого нет в природе.

Но государственные меры устойчивого развития производства и переработки льна уже включают: формирование и реализацию кластерного подхода в развитии льняного комплекса Российской Федерации, долгосрочные договора с научными учреждениями по размножению в достаточном количестве семян, разработке научно-обоснованных технологий возделывания льна-долгунца, а также комплексную механизацию и модернизацию предприятий по выращиванию и переработке льна, производство отечественных машин и оборудования.

— Знаете, можно долго обсуждать технические возможности корабля, качество и количество его парусов, сколько запасено провианта, навыки и опытность команды, но если нет стратегии, цели, можно сколь угодно долго блуждать по морям, но так никуда не доплыть .

Так, и со льном. Сейчас все увлечены мерами поддержки, любимой темой является селекция от кутюр, мелкие вопросы выращивания и переработки, а стратегии, увы, нет. А это основной вопрос развития отрасли, который я пытаюсь с 2014 года, предлагая просчитанную с учетом ситуации ХХI века концепцию, базирующуюся на опыте прошлых поколений, и в которой собственно выращивание и производство льна – лишь малая часть стратегии.

Удалось донести эту идею?

— Есть некоторые подвижки. Например, в ноябре прошлого года по инициативе аграрного комитета Совета Федерации РФ, где большую работу проводит сенатор С.Г. Митин, и далее  по поручению Валентины Ивановны Матвиенко были проведены парламентские слушания по развитию Нечерноземья и льноводства. Совет Федерации в итоге даже принял специальное Обращение к Правительству России. Эти документы, наконец-то, расширили значение льняной отрасли и официально признали, что «Лён – основа подъема Нечерноземья» – коренной российской территории, земли русской идентичности.

Однако многие все еще не понимают значения льна. Более того, не все знают, причем даже в профильных подразделениях Правительства РФ, что лён-долгунец и лён масличный – совсем разные культуры. И это не от равнодушия или плохого образования. Нет стратегического понимания, что такое лён для нашей страны. Статус этой культуры, увы, утерян, и сейчас она находится на критическом для восстановления уровне.

Вот даже уважаемая Оксана Дмитриева, один из прогрессивных, казалось бы,  экономистов в стране, при обсуждении важности льна для России, почему-то посчитала необходимым изумиться и вслух сказать, что лён – это XIX век, кокошники, там, и сарафаны, лён – давно в прошлом. Удивительно, но специалист такого высокого уровня не понимает, что долгунец – это не только стратегическое сырье для современных высокотехнологичных производств, но и единственная альтернатива хлопку, который нам приходится импортировать и который сделал нас глубоко импортозависимыми, выводя ежегодно не менее 20 млрд долларов США за рубеж, вместо того, чтобы хотя бы четверть этого вкладывать в Нечерноземье.

Но пандемия КОВИД 19, доказавшая, что человек комфортно себя ощущает только в масках из натуральных материалов, наверное, изменила эти представления. И главная тенденция сейчас во всем мире – найти замену пластику, загрязняющему планету. Это может кардинально изменить отношение ко льну.

— Знаете, пока у проблемы льна нет статуса, решения тоже нет. А чтобы ее обозначить и поменять отношение ко льну, нужно рассказать Правительству и, наверное, не единожды, о льне-долгунце, льняном волокне, льняных изделиях, экономике нечерноземных областей и всей страны, об имидже и политической репутации России, о значимости льна для развития нашего государства. Ведь на парламентских слушаниях, которые длились-то полтора часа, ни министры, ни вице-премьеры Правительстване присутствовали. Отсюда такие узконаправленные инесбалансированные решения, например, об увеличении размера погектарной компенсации  

Предположим, Правительство Вас услышит. Что нужно, чтобы лён рассматривали не как сельскохозяйственную культуру или сырье, а как элемент для развития страны?

— Для этого надо принять и проводить в жизнь Льняную доктрину. Другого — нет.

А в чем ее суть?

Российская Федерация принимает решение о том, что она, Россия, в ближайшие десять лет весь мир оденет в лён. Нет не в сермяжную устаревшего типа одеяния, а создаст из современного инновационного суперэкологичного материала, современные бытовые ткани, менее сминаемый и более легкий текстиль для пошива одежды, интерьерный текстиль, обивку для мебели, медико-гигиеническую продукцию, обои, высококачественную бумагу, биоразлагаемые пластики… продукцию на порядок лучше по качеству и потребительским свойствам, особенно в условиях пандемий.

Кроме того, лён должен стать доступным, быть Россией переведён из премиального в экономический сегмент потребительских рынков. Сейчас льняные изделия стоят в пять раз дороже хлопчатобумажных. И это тоже ограничивает сбыт и сдерживает развитие отрасли. Нужно уронить цены до экономического уровня изделий из хлопка, например, комплект постельного белья не должен стоить дороже трех тысяч рублей. Для этого нужно ежегодно производить в стране 300-400 тыс. тонн волокна, организовав всю цепочку от поля до глубокой переработки и производства готовых изделий с победой на подиумах и фэшн-событиях. Тогда лён из премиального сегмента станет экономическим и будет доступен миллионам людей среднего класса. Это суть моей Льняной доктрины на 10 лет. Но для ее реализации нужен Указ Президента.

А что глобально решит Льняная доктрина?

— Доктрина – это постулат, который нужно принять и выдержать. Приведу исторический пример. В 1943 году — самый тяжелый и решающий год войны, наша разведка сообщает, что в США начали разрабатывать новый вид вооружения — ядерную бомбу. Руководители СССР и специалисты обсуждают нужно ли этим заниматься и именно сейчас … Далее принималось решение – делать или нет ядерное оружие. Их дальновидность спасает мир от глобальной войны до сих пор, в 1949 году появилась наша советская атомная бомба. Еще пример: 1946 год, в стране действуют продовольственные карточки, все силы и средства требуются на восстановление народного хозяйства и разрушенных войной городов. Сергей Павлович Королев предлагает использовать ракету — носитель для атомной бомбы — для полета человека в космос. Опять государство принимало решение, хотя все могло утонуть в таких деталях, как топливо для ракеты, материалы для нее…

Поэтому В.В. Путин и М.В. Мишустин сегодня могут и должны принять решение, причем в ситуации намного лучшей, поскольку страна не в руинах и не воюет, принять в этом году Льняную Доктрину, которая позволит решить геополитическую и геоэкономическую задачи, вновь сделав Россию лидером в этом сегменте, вернуть России мировую монополию на лён. Пора понять, лён – геополитическая культура. Отсюда нужна взять и принять решение: Россия делает ставку на лён или нет. Она хочет вернуть себе мировую монополию на лён или нет?

Сколько потребуется времени, чтобыдоктрина начала работать? И действительно ли у нас много тех, кто хочет восстановить эту отрасль?

— Все можно наладить в течение двух лет. Я готов, разумеется, с коллективом специалистов и экспертов, организовать производство техники, модернизацию и строительство новых льнозаводов, организовать передовые льнопредприятия по глубокой переработке льноволокна. В частности, уже к 2024 году можно и необходимо организовать национальную сеть из 100 льнозаводов и 100 машинно-технологических компаний (МТК) или МТС. Эти этапы восстановления и формирования отрасли понятны. Но главное – это воля и желание ГОСУДАРСТВА.

В чем эта воля должна быть выражаться?

Нужно, чтобы все, начиная от Президента и заканчивая детьми в малокомплектной сельской школе на вопрос: «Что Россия может дать миру в ближайшие 10 лет?», отвечали: «Оденет весь мир в лен, сделает людей более здоровыми, спасет планету». Это огромное геополитическое действие, преобразующее мир.

Это хорошо, замечательно и понятно …

— Как раз именно это никому и непонятно. Абсолютно непонятно.. Я утверждаю, что как только это станет всем ясно, как только это будет всеми принято, все проблемы со льном будут решены за ближайшие два-три года…

Но, ведь, и сейчас есть план развития льноводства. Какую-то часть программы решает МСХ РФ, другую – Минпромторг.

— Нет главного — решения Президента . Наша задача принять Льняную доктрину. Не нравится, пусть будет Концепция развития льняной отрасли Нечерноземья на ближайшие 10 лет, которая будет принята и утверждена Указом Президента и Постановлением Правительства РФ. Тогда Доктрина станет Законом с конкретными целевыми показателями – ежегодным производством льноволокна 300-400 тыс. тонн к 2027 году. В соответствии с Доктриной будет принят соответствующий бюджет и определены ответственные исполнители. Крайне важно принять Доктрину до конца нынешнего года – иначе мы потеряем не только следующий год, но и лён в целом.

Какими ресурсами для реализации этой стратегии мы обладаем сегодня?

— В России прекрасные для льна природно-климатические условия, где росы, те самые «паустовские» росы имеют колоссальное значение для правильной вылежки тресты. Лён-долгунец лучше других культур переносит условия Нечерноземья: даже дожди «в деревне Гадюкино»,  льну на пользу. Мы обладаем уникальным земельным ресурсом уже используемой пашни и 15-20 млн га резерва зарастающих полей, но еще пригодных для возврата в оборот.Причем 1 млн га пашни можно занять только долгунцом. Такой территории, таких комфортных для льна условий нет нигде.

Аграриев поддерживают, так как все начинается с поля. МСХ РФ последние три года использует беспрецендентные меры поддержки аграриев – погектарная и стимулирующая субсидии, льготное кредитование, КАПЕКСы, субсидии на сельхозтехнику. Минсельхозу осталось только научиться реновации и формированию отрасли, проектированию и организации базовых отраслевых инфраструктур.

В стране ещё осталськадры, которые в т,ой или иной части процесса занимаются развитием льноводства и земля.

Наконец, в стране есть огромное количество финансовых средств, которые отраслевые чиновники пока не научились превращать в инвестиционные. Но если будет принято решение, быстро всех всему обучим.

Каким должен быть бюджет и сколько потребуется средств, чтобы начать реализацию проекта?

— Как я уже говорил, Федеральный проект реновации льняной отрасли уже подготовлен. Для его реализации в ближайшие 4 года необходимо вложить 22 млрд рублей, из которых собственно бюджетных средств Федерального и регионального уровня потребуется не более 10 млрд.рублей. Остальная часть средств – прямое внебюджетное софинансирование. Это позволит получать до-70 тыс. тонн кондиционного льноволокна.

Этот расчет предусматривает модернизацию парка уборочной техники и оборудования для льнопеработки?

— И технику, включая котонизацию, выход чесаного волокна и обеспечение прядения. То есть, получение волокна для продукции, которая напрямую связана с российской и мировой текстильной сферой

Данная Доктрина очень сильно завязана на государство. Многое связано с решением Правительства, зависит от желания и понимания чиновников. Не получится так, как с Поручением Президента №79 от 20.01.2016, которое в ноябре прошлого года закрыли, не выполнив. Какие шаги необходимо сделать, чтобы это не повторилось?

— Гениальное, правильное поручение, в котором было четко заявлено, что необходимо «наращивать производство льноволокна в стратегических интересах государства». Это значимая часть предлагаемой Доктрины, где значимость льна определена в рамках сырьевой концепции. Поэтому важно отделить от нее псевдо-вопросы про комплексность переработки волокна, якобы непатриотичность продажи сырья, а не готовых изделии. 

Только реализация льняной доктрины в последующем вытянет и текстильную отрасль. 22 млрд рублей позволят провести реновацию льноводства и разогнать его так, что через 5-7 лет восстановит мощность и текстильная промышленность, а страна через 10 лет оденет в лен весь мир и вернет себе монополию, которую она имела до революции и после нее.

А кто эту программу и расчеты готовил?

— Над Проектом работал коллектив авторов, в том числе, наш Институт демографии, миграции и регионального развития. Мы передали в Льняной союз данные для базового расчета, исходя из принципа: что для перевода отрасли на новую агротехнологическую платформу за расчетную единицу принимается типовой льно-агромодуль, в который входят современный льнозавод, обеспечиваемый сырьем хозяйствами с суммарной площадью посева льна-долгунца 1000 га и 2 000 га для соблюдения севооборота, например, кормовых трав, зерновых и овощей.

Бюджет Проекта предусматривает дальнейшее производство пряжи, тканей?

— В рамках льняной доктрины, которую, я уверен, примут до конца этого года, дальнейшая переработка не включена. Еще в начале века в стране было 107 льняных текстильных комбинатов, а сейчас и пяти не наберется. Поэтому привязывать сейчас глубокую переработку к ним сейчас не нужно. За основу Доктрины взято сырье – волокно, даже если оно пойдет на экспорт. Тем самым мы исключили ошибку, которая приводит к бесконечной игре «в футбол» между ведомствами: Минпромторг спрашивает – где сырье, а МСХ РФ – где сбыт? Нам нужно производить много сырья, а участники отрасли других государств, например, Китая, Индии, страны Юго-Восточной Азии смогут его переработать. И нам не нужно задумываться, где они возьмут деньги на увеличение количества своих льнокомбинатов.

А если они не будут покупать или предложат низкую цену?

— Сейчас закупка льноволокна несколько сократилась, и это понятно – КОВИД 19 резко ударил по мировому производству.  Но к концу года все восстановится. Почти 100 китайских текстильных комбинатов, из которых 14 крупных льнокомбинатов,  вновь начнут испытывать дефицит волокна — почти 300 тыс. тонн ежегодно. Его никто не может сейчас обеспечить. Поэтому вопрос о сбыте волокна не стоял и не стоит. Правда, при одном условии, что оно кондиционное и качественное: длинное трепаное волокно высокого (не меньше 12) номера.

МСХ РФ максимально защищает и содействует льноводам в получении качественного льноволокна. И чем больше льноводческих хозяйств, тем больше выход качественной продукции. И это стратегический вопрос, что льноводческих хозяйств должно быть много больше, чем сейчас?

— Я не согласен с Вами. Проблема не в том, чтобы было много тех, кто выращивает лен, а в том, чтобы льноводческие хозяйства могли гарантированно производить высококачественное кондиционное волокно экспортного качества. А много их или мало… это не главное.

В этой конфигурации участником должен стать Китай или другие импортеры.

— Почему? Совсем не обязательно. У нас в стране есть действующий текстильный бизнес, например, в Иваново, где сосредоточено 75% текстильной промышленности страны. Сейчас у предприятий начались стратегические проблемы с поставками хлопка, поэтому нужно, чтобы они переходили на лён.

Вы предлагаете, чтобы мы сохраняли статус сырьевой державы?

— Доктрина предусматривает мировую монополию на льноволокно. Не нужно рассматривать это в негативном свете. В 2001 году на совещании в Северо-Западном округе Леонид Йогман, первый заместитель губернатора Вологодской области, рассказывая о схеме работы предприятия «Вологодский текстиль», сетуя на то, что крестьяне региона не могут обеспечить текстильщиков качественным волокном, сказал, что сырье приходится покупать по высокой цене во Франции. Выходит, вдруг сообразил и сказал он: «Франция – сырьевой придаток Вологодской области». 

Сегодня китайцы приезжают во Францию и просят волокно. Поэтому нет ничего страшного, если мы станем поставщиками, а не придатками Китая и Индии. К тому же, если мы научимся производить 60 тыс. тонн длинного кондиционного льноволокна к 2024 году, то сможем решить вопросы и дальнейшей его переработки, и банки будут охотно финансировать строительство льнокомбинатов. Поэтому для Льняной доктрины отсутствие льнокомбинатов — проблема несущественная.

Каков статус проекта? Можно ли считать, что политическая значимость Льняной доктрины такая же, как у  проектов «Северный поток-2, Сила Сибири, Крымский мост»?

— На мой взгляд, Льняная доктрина в несколько раз сложнее и значимей, чем перечисленные проекты. Государство получит рабочие места, экспортное сырье, сотни миллиардов налоговых поступлений в бюджет, но, главное, вдохнет жизнь в Нечерноземье.

Юрий Васильевич! Спасибо, что согласились ответить на наши вопросы. Благодарим за очень нестандартный подход к решению вопроса возрождения отечественной льняной отрасли

Беседу вела Белопухова Юлия

фотографии предоставлены Ю.В. Крупновым